Друзья и соратники

Материалы данной рубрики помогут вам больше узнать о Беимбете Майлин как человеке, друге. Здесь вы найдете воспоминания тех,  кто не испугался всех испытаний жизни, остался верен дружбе, преданности.

Дьячков,  И  Беимбет и Василий  [Текст] // Кустанайские новости.- 1994.- 14 января

Собирая материалы о Майлине, я столкнулся с историческими сведениями о судьбах двух славных земляков, чьи жизненные пути пересекались не однажды. Это Беимбет Жармагамбетович Майлин и Василий Прокопьевич Решетняк. ….Июнь манил скотоводов на летние выпаса. Аул бая Мухамжары, зимовавший в Актобе, собрался откочевать на свои джайляу и походил в этот день 1901 года на растревоженный муравейник: люди суетились у своих землянок, навьючивали свои разборные юрты и немудрящий домашний скарб кто на верблюдов, кто на лошадей и волов, а кто даже на коров. В такой момент к дому бая и подошла вдова недавно умершего жатака Жармагамбета Майлина со своим шестилетним сыном Беимбетом. Мухамжарыбай заметил ее, подозвал и спросил недовольно: Зачем пришла в столь занятый час? - Вот сына привела к вашей милости, - ответила вдова, - уже подрос, ему работать надо, мне помочь хочет. Аллахом прошу вас, возьмите на место покойного отца его – Жармагамбета. Он у вас пастухом работал, простудился, потому так рано умер.
Поднятой рукой бай остановил ее просьбу, обхватил ладонью седую бородку и добрым словом отозвался об отце Беимбета, а на самого мальчика посмотрел покровительственно и сказал:
- На место отца ему надо подрасти. А вот подпаском – это ему под силу будет. Пошлем его к хорошему пастуху русскому парню Ваське Решетняку. Он книжки читает по-русски, песни поет украинские. Хорошему научит Беимбета…
Василию Решетняку – восемнадцатилетнему парубку, проработавшему три года подпаском, в это лето доверили стать пастухом. Беимбета к нему привела мать, и как водится у матерей, стала просить его «получше присматривать за мальчиком».
- А як же! – доброжелательно отозвался Василий, - Та ж я вашего Беимбета знаю, жаксы бала. Так шо будем дружно процювата. И ви, титочка, не беспокойтесь, все буде добре.
От Василия Беимбет узнал, что Россия, как степь, обширная страна, только в миллион раз обширней, что есть еще далекая страна Украина. Поделился Василий и своей заветной мечтой – стать учителем.
- Знаешь, Беимбет, у вас, в Актюбе, за учителя идет мулла, а у нас, в Асенкритовке, - церковный батюшка. Это, как я думаю, не настоящие учителя; они учат больше богу да аллаху молиться. А настоящие – только в школах работают. Да вот у меня в сумке, - Решетняк показал книжку под названием «Кобзарь» и тут же прочувствованно произнес по памяти, - «Думы, мои думы, горе мени з вами…», - вот, читаю, учусь. На следующий год батько обещал дать гроши – и я поеду в Кустанай в учительскую школу.
- А туда всех принимают? И казахов? – вырвалось у Беимбета.
- Кажуть всих. Только у нас с тобой есть одно общее неудобство: ты будешь учиться у муллы по-киргизски, а я вот знаю по-украински. А в учительской школе учат на русском языке. Я слышал, в Домбаровку, в нашу волость, лет шесть тому назад приезжал учитель Ибрай Алтынсарин. Он инспектором был, и, говорят, предлагал здесь русско-киргизскую школу построить… Вот бы нам с тобой в такую попасть…
Так за два года совместной работы пастух Василий Решетняк и подпасок Беимбет Майлин подружились как братья. Беимбет, с интересом, рассматривал книжные и газетные страницы, пытался прочесть их, и с горечью сознавал, что не зная русской азбуки, никогда не научится читать по-русски. Решетняк принялся, как мог, обучать его русской грамоте. Но скоро, осенью 1902 года занятия их прервались отъездом Василия в Кустанай, где он поступил учиться в церковно-приходскую школу, которая готовила служителей с учительским уклоном. Беимбет почувствовал себя осиротевшим, загрустил, но самообразование не бросил. Стал больше учиться у муллы читать и писать по-арабски, все чаще просил у него казахские и татарские газеты.
За два года, пока Василий Решетняк учился в Кустанае Беимбет прошел неплохую школу самообразования. Главное – в нем развился вкус к чтению и он читал все, что попадало ему под руку на родном, татарском и русском языках. В итоге, ему бывало чем похвалиться перед Решетняком, когда тот навестил его джайляу летом 1904 года после окончания учительской школы. От души порадовался Василий успеху своего юного друга, и сам не без гордости сообщил, что получил право работать учителей и по просьбе родителей и односельчан направлен в свое село Асенкритовку, в только что построенную деревянную четырехкомнатную школу.
-Я тоже буду мугалимом, - сказал взволнованный Беимбет. – Я тоже поеду учиться на учителя.
- Мне можно будет, Василий Прокопьевич приходить к вам в школу за книгами?
-Приходи, дружище, приходи!- обнял его Решетняк и посоветовал: -Знаешь, Беимбет, в Кустанае есть хорошая школа- русско-киргизское училище. Сам Алтынсарин построил и руководил ею. Я не раз бывал в нем. Понравилось. Там все ученики, как мы с тобой- из аулов и сел. Попроси у Мухамжарыбая коня и сгоняй туда. Может понравиться.
Теперь встречались они реже. Но тем значительнее становились их встречи.
Решетняк во время учебы в Кустанае познакомился с социал-демократами и входил в тайный кружок под названием «Российская социал-демократическая партия». К счастью для Майлина, Решетняк не ввел его в курс своих дел и это спасло Беимбета от подозрения властей, под которое попал сам Василий Прокопьевич- осенью 1906 года у него на дому произвели обыск, обнаружили запрещенную литературу, уволили с учительской работы и выслали в село Степное Акмолинской губернии. Так неожиданно прервалась дружба двух молодых замечательных людей - жителей и тружеников села Асенкритовка и аула Актюбе, теперь уже надолго –на целых десять лет.

Шимырбаева, Г  Он не изменил дружбе даже под страхом смерти [Текст] // Казахстанская правда.- 2002.- 14 июня

22 марта в «Казахстанской правде» была опубликована статья «Мусрепов и кино». Там, в частности, было упомянуто, что авторами сценария первого казахского художественного фильма «Амангельды», кроме Габита Мусрепова и Всеволода Иванова, был и Беимбет Майлин, чье имя в титрах по причине того, что он был в 1937 году объявлен «врагом народа», не было упомянуто. Литературовед Токтар БЕЙСКУЛОВ после выхода материала решил дать некоторые разъяснения по поводу ареста Б. Майлина, а также кратко рассказать о крепких дружественных отношениях двух классиков казахской литературы — Беимбета Майлина и Габита Мусрепова.

- То, что «Беимбет Майлин был репрессирован в период съемок» художественного фильма «Амангельды», не совсем соответствует действительности, — сказал он. — Я это утверждаю как человек, который более тридцати лет занимается исследованием жизни и творческой деятельности Б. Майлина (я автор книги, где описаны подробности, связанные с его арестом и расстрелом).

После долгой и настойчивой просьбы в 80-е годы я был ознакомлен с его делом, хранившимся в архиве КГБ. По проверенным данным было установлено, что И. Жансугуров был арестован 13 августа 1937 года, а С. Сейфуллин — 24 сентября. А Б. Майлин, хотя и попал первым из писателей под острую критику, в это время еще был на свободе. Тому были две основные причины. Первая — он всю весну, лето и начало осени находился на съемках фильма «Амангельды», всячески помогая режиссеру и оператору своими советами. НКВД пока его не трогал. В какой-то мере это являлось результатом влияния Л. Мирзояна, первого секретаря ЦК краевого комитета. Об этом свидетельствует разговор между ним и Г. Мусреповым, работавшим в ту пору заведующим культпросветотделом крайкома. По этому поводу Г. Мусрепов вспоминал позже, что однажды Л. Мирзоян с горечью сказал ему: «Сакен и Ильяс посажены. Вот теперь и Беимбета должны посадить. Очень много на него материалов». Когда Г. Мусрепов спросил его: «Что будем делать с фильмом?», - то получил ответ: «Пусть снимает. Что-нибудь придумаем. Этот фильм нужен». Таким образом, Б. Майлин возвратился домой только после окончания съемки фильма «Амангельды». Этим днем является 6 октября 1937 года. В этот же день его арестовали и составили «Справку об аресте Майлина Б.». Данный документ был подшит в деле за номером 11020. На другой же день, 7 октября, принимается решение об избрании меры пресечения и предъявления обвинения.

В 1937 году создавалась неимоверная шумиха по развитию критики в целях разоблачения контрреволюционеров и буржуазных националистов. Это привело к тому, что были репрессированы лучшие представители республики. По ложным обвинениям они были объявлены «врагами народа». Б. Майлин не избежал этой участи.

Вторая причина того, почему Б. Майлина долго не арестовывали, была настойчивая поддержка Г. Мусрепова. Везде - в краевом комитете, на партийных собраниях в Союзе писателей - он заявлял, что Б. Майлин не враг народа. За это сам попал под огонь жестокой критики. Вот один из примеров. В газете «Казахстанская правда» от 11 октября 1937 года было написано: «Писатель, коммунист Габит Мусрепов бил себя в грудь, заверяя партийную группу правления Союза советских писателей Казахстана в том, что он несет полную ответственность и поручается за политическую благонадежность своего соавтора по киносценарию «Амангельды» Беимбета Майлина. Б. Майлин разоблачен как предатель Родины, как один из участников национал-фашистской банды». Таких выражений на страницах газет того времени было немало. Как бы ни защищал друга Г. Мусрепов, уберечь его от произвола он не смог.

Вскоре Б. Майлин был исключен из партии. Следствие продлилось 53 дня. Еще три месяца после этого он находился в тюремном заключении, ожидая расстрела. Он надеялся, что будет какое-нибудь снисхождение. Беимбет был человеком от природы скромным, добрым, незлобивым, пользовавшимся огромной любовью и авторитетом в республике. Ему и присниться не могло, что его могут объявить «врагом народа». Беимбет, как потом писал Г. Мусрепов, сторонился всяких дрязг и группировщины в литературной среде и внутри партии, а также всяческих буржуазно-националистических тенденций.

Тем не менее ему было предъявлено обвинение, что он являлся «участником контрреволюционной буржуазно-националистической повстанческо-террористической и диверсионно-предательской организации, ставившей целью вооруженное свержение советской власти». На основании всего этого выездная сессия военной коллегии Верховного суда Союза ССР 26 февраля 1938 года приговорила его к расстрелу. На вынесение приговора потрачено было всего 15 минут. Приговор был исполнен в тот же день. Только спустя двадцать лет Беимбет Майлин был реабилитирован как необоснованно осужденный.

После его ареста критиканы обрушились на Габита Мусрепова. Но он выстоял и не отказался от своей принципиальной позиции в отношении Б. Майлина. «Если Майлин враг народа, то я тоже враг народа», — заявлял он в те дни. Защита друга обошлась ему дорого, он едва не лишился свободы, а может быть, и жизни. Однако утверждение газеты «Правда» о том, что Габита уберегло только появление сценария фильма «Амангельды», это одна сторона правды. После ареста алашордынцев, а вслед за ними писателей С. Сейфуллина, И. Жансугурова и Б. Майлина подходила «очередь» следующего поколения. Аресты уже шли. И здесь не могли помочь никакие заслуги. Габит понял, что его тоже не оставят в покое. Хотя фильм «Амангельды» шел с большим успехом, его одолевало беспокойство. Надо было что-то предпринимать.

Что делать? Через месяц Габит позвонил Александру Фадееву, который в то время являлся первым секретарем Союза писателей СССР. Договорившись с ним о переезде в Москву, Г. Мусрепов конспиративным путем уезжает туда. Там он находился около года. Этим Габит спасся от репрессий. По возвращении узнал, что его исключили из партии. Партбилет ему вернули только после реабилитации Б. Майлина.

Вот так из-за своего друга Мусрепов едва не попал в тюрьму. Мужество, с которым он выдержал испытания, является достойным примером для многих. 

http://newsite.kazpravda.kz/print/1002061480