Безвинные жертвы истории

 Массовые политические репрессии 30–40-х годов ХХ века стали величайшей трагедией для миллионов людей. Жертвами тоталитаризма стали выдающиеся сыны казахского народа Шакарим Кудайбердиев, Ахмет Байтурсынов, Сакен Сейфуллин, Магжан Жумабаев, Беимбет Майлин и многие другие.

Всю тяжесть жестокой тоталитарной системы вместе с казахским народом разделили 1,5 миллиона депортированных немцев, поляков, корейцев, чеченцев, турок, греков и представителей других народов. Несмотря на суровое время, все обездоленные обрели на нашей земле дом, нашли тепло, понимание и заботу.

Мир, единство и стабильность – это ключевые принципы развития Казахстана в XXI веке и главное условие достижения высоких целей "Стратегии-2050". Эти вечные ценности являются надежной основой для процветания нашей страны.

Память о трагических страницах нашей истории, о жертвах политических репрессий и голода всегда была, есть и будет для нашего народа священной.

Нурсултан НАЗАРБАЕВ, из обращения к участникам мероприятий, проводимых по случаю Дня памяти жертв политических репрессий и голода, 31 мая 2014 года.

 Волна репрессий в 30-е годы обрушилась на Казахстан. В результате пострадала казахская творческая интеллигенция, перешедшая в конце гражданской войны на платформу Советской власти и по мере сил служившая ей в последующие годы. Так, 4 апреля 1930 г. коллегия ОГПУ Казахской АССР приговорила к расстрелу одного из основоположников казахской советской литературы Жусупбека Аймауытова. Вслед за процессом над «промпартией» в Москве был раскрыт «заговор» строителей «красной столицы» (Кзыл-Орда, 1928). Выездная сессия Верховного суда РСФСР провела процесс над группой талантливых архитекторов и инженеров (П. Т. Буддаси, С. Б. Голдгор, С. А. Баграков, М. Тынышпаев и др.).

В 1928 г. ложному обвинению были арестованы 44 так называемые «буржуазные националисты» — бывшие деятели Алаш-Орды, в том числе А. Букейханов, А. Байтурсынов, М. Жумабаев, Ж. Аймауытов. В 1930 г. репрессии подверглась другая группа интеллигенции, около 40 человек, среди них М. Тынышпаев и Х. Досмухамедов. В 1937–1938 гг. политические преследования приняли массовый характер. Были схвачены и физически уничтожены, кроме вышеназванных, представители казахской литературы С. Сейфуллин, Б. Майлин, И. Джансугуров; ученые К. Жубанов, С. Асфендияров; такие видные государственные и общественные деятели, как Т. Рыскулов, Д. Садуакасов, У. Исаев, У. Джандосов и многие другие. Например, арестованный в 1928 г. Мыржакып Дулатов, два года просидел в тюрьме. В апреле 1930 г. решением ОГПУ был приговорен к расстрелу, который был заменен десятилетним заключением в Соловецкий лагерь. М. Дулатов умер в ссылке 5 октября 1935 года.

В Казахстане были созданы лагеря: Дальний, Степной, Песчаный, Камышлаг, Актюбинский, Жезказганлаг, Петропавловский, спецлагерь Кингир, Усть-Каменогорский, крупнейшим из которых был Карлаг (Карагандинский лагерь особого режима); специально для жен «изменников родины» образовали Акмолинский лагерь «Алжир».

Осенью 1937 г. в Казахстан было насильственно переселено около 100 тыс. корейцев с Дальнего Востока, незаконно обвиненных по национальному признаку в «японском шпионаже».

В ноябре 1938 г. в Казахстан из корейского национального (Посьетского) района Дальнего Востока было переселено 18 536 семей (около 102 тыс. человек), образовано 57 колхозов, состоящих из корейцев-переселенцев, преимущественно в Кзыл-Ординской и Алма-Атинской областях.

 Также осенью 1937 г. в Казахстане появились тысячи курдов, турок, азербайджанцев, иранцев, высланных сюда вследствие «очистки пограничной полосы» вдоль кавказской границы СССР.

Конец 1920-х годов ознаменовался становлением тоталитарного режима в СССР. Это выразилось в массовой карательной политике официальных властей, в частности 6 ноября 1929 г. решением ВЦИК и СНК СССР было определено создание исправительно-трудовых лагерей для изолирования и принудительного труда опасных преступников в наименее доступных и трудных для освоения богатых естественными ресурсами окраинах СССР — северных районах, Урала, Дальнего Востока и Средней Азии. Здесь было решено использовать труд осужденных судом или особым постановлением ОГПУ на срок от 3 до 10 лет. Тогда же было образовано Главное управление трудовых лагерей и трудовых поселений — ГУЛАГ. В 1940 г. в системе ГУЛАГа имелось 53 лагеря, а в 1954 г. — 64. В 1930 году в лагерях содержалось заключенных 179 тыс., в 1940 г. уже 1 344 408, а в 1953 г. 1 727 970 человек.

13 мая 1930 г. постановлением СНК СССР был образован Карлаг, на территории Каркаралинского округа ему отводилось 110 тыс. гектаров земли, управление Карагандинским лагерем находилось в селе Долинка в 45 км от Караганды. В момент открытия Карлага в него было помещено 2567 заключенных 47 национальностей. В 1933 г. их стало 20262 человека, в том числе 2943 казаха. В 1937–1938 гг. здесь содержалось уже 43 тыс. заключенных. В системе Карлага было 292 лагерные производственные точки, 26 самостоятельных отделений. С 1931 по 1960 г. в Карлаге побывало около 1 млн человек. Кроме Карлага на территории Казахстана были лагеря: Степной, Песчаный, Луговой, Дальний и другие.

Вал массовых политических репрессий нарастал. Ярким свидетельством тому может служить следующий факт. В Архиве Президента Республики Казахстан хранится решение Бюро Центрального Комитета Компартии большевиков Казахстана (ЦК КП (б) К) от 19 ноября 1937 г. «О дополнительном увеличении количества репрессируемых». В нем, в частности, говорится о том, что согласно директиве ЦК ВКП (б) поставлена задача дополнительно увеличить количество репрессируемых в Казахстане по 1 категории антисоветской деятельности на 2 тыс. человек (ранее в проекте было 1975 человек, но первый секретарь ЦК Л. Мирзоян собственноручно синим карандашом округлил все цифры в сторону увеличения, то же самое было сделано и по другим показателям), по II категории — на 3 тыс. человек. Итого — на 5 тыс. человек. Но верхом кощунства и цинизма выглядит последний абзац этого документа, где был предусмотрен «резерв по репрессиям по 1 категории — 350 человек, по II категории — 400 человек». В опросном листе членов Бюро стоят все подписи «за» — единогласно. Итак, план был установлен, и под его показатели надо было находить «виновных».

В Казахстане, по примеру Москвы и Ленинграда, где заводились «ленинградское» и тому подобные дела, существовали и «разоблачались» «илийское дело», «чимкентское дело», «каркаралинское дело» и т. д., шли «показательные процессы над участниками контрреволюционных групп». В официальных документах содержалось указание: «состав судов подбирать так, чтобы обеспечивалась быстрая организация показательных процессов». Очень часто приговоры выносили так называемые тройки НКВД, то есть без суда, а в графе «Статья Уголовного кодекса» (имеется в виду статья УК, по которой был осужден обвиняемый) записано «иностранный агент», «контрреволюционная агитация», «вредительство» и т. п.

В 1937–1938 годах террор принял массовый характер. В эти годы врагами народа были объявлены многие из тех, кто участвовал в установлении и упрочении Советской власти: А. Асылбеков, А. Айтиев, С. Арганчеев, С. Мендешев, Б. Алманов, Н. Турякулов, Т. Рыскулов, М. Масанчи, Д. Садвакасов, Н. Сыргабеков, С. Шарипов, М. Джанибеков.

Видные деятели партийной организации Казахстана: У. Исаев, У. Джандосов, А. Досов, Т. Жургенев, У. Кулымбетов, С. Сегизбаев, И. Кабулов, И. М. Беккер, С. Нурпеисов, Н. Нурмаков, М. Татимов, К. Таштитов и многие другие пали от рук сталинских палачей.

Судьба не пощадила многих посланцев ЦК ВПК (б) в Казахстан, опытных и преданных деятелей партии: В. Н. Андронникова, Л. И. Мирзояна, К. Я. Рафальского, В. Н. Ланарсен и многих других. Репрессиям подверглись Ж. Аймаутов, А. Ермеков, Х. Досмухамедов, А. Букейханов и многие другие члены партии «Алаш».

Были репрессированы и физически уничтожены основатели казахской литературы С. Сейфуллин, Б. Майлин, И. Джсансугуров, М. Жумабаев, М. Дулатов.

Серьезный урон понесла наука Казахстана. Подвергались репрессиям основатель казахской лингвистики А. Байтурсынов, видный ученый-языковед профессор К. Жубанов, основатель казахской исторической школы профессор С. Д. Асфендиаров, один из руководителей Казахского филиала АН СССР М. Тулепов и другие.

Были репрессированы организаторы индустрии: Горбачев К. В, Троцкий Л. С. — управляющие трестом Карагандауголь; Иванов В. И. — директор Балхашского медеплавильного комбината; Жандосов У. — управляющий Текелийского рудоуправления; Лаврентьев В. - управляющий трестом «Эмбанефть» и «Актюбнефть» и т. д.

История учит, что только победа подлинно гуманного общества, приоритет общечеловеческих ценностей может избавить человечество от повторения подобных преступлений. Выяснено, что за период 1930 — 1940-х и начала 1950-х годов более половины дел о контрреволюционных преступлениях рассмотрены не судебными органами — коллегией ОГПУ, «тройками», особыми совещаниями.

Через ГУЛАГ прошли 101 тысяча казахстанцев, более 27 тысяч были расстреляны. В настоящее время в республике реабилитировано более 90 тыс. человек

Легкий Д, "Расстрельный список» эпохи Большого террора // Наш Костанай.- 2013.- 30.05

Тридцать седьмой год не обошел стороной и Кустанай, казалось бы, тихий провинциальный город.

По неполным данным, в области были репрессированы около 7 тысяч человек, из них приговорены к высшей мере наказания более 2 тысяч.

Отдельно по городу Кустанаю конкретные цифры в опубликованных источниках и научных трудах не приводятся, это только предстоит сделать исследователям.  «Расстрельный список» жителей области («Книга скорби», изданная в 2001 году под эгидой акимата Костанайской области), обвиненных в политических преступлениях в годы Великого террора (1937-1938 гг.), дает нам возможность привести точное количество приговоренных к высшей мере наказания. Жертвами террора стали 333 человека, родившихся или проживавших и работавших в Кустанае. Показательна динамика количества приговоров по годам. Хронологически «расстрельный список» охватывает 1930-1950 годы, но подавляющее большинство  жертв были расстреляны именно в период массовых репрессий 1937-1938 годов – 320 жителей Кустаная (96%)! К высшей мере наказания был приговорен 1 человек (осужден за пределами г. Кустаная) в 1939 г.,  а в 1940 г. вообще ни одного человека. Здесь не просто явный спад террора, а фактический отказ от оного. В начале Великой Отечественной войны (1941-1942 гг.) 11 человек были осуждены в Кустанае и еще 2 военнослужащих (родом из Кустаная) приговорены военными трибуналами к ВМН в действующей армии. Напоминаем, все они будут потом реабилитированы.

 Как повествуют исторические хроники, в 1937-38 гг. были расстреляны представители 24 национальностей: русские – 124 человека, украинцы – 33 человека,  казахи – 26 человек, белорусы – 19 человек, армяне – 10 человек, татары – 7 человек, мордвины – 3 человека, башкиры – 2 человека, чуваши – 1 человек. Причин для ареста было множество, но обращает на себя определенная закономерность. В начале периода Великого террора арестовывали и приговаривали к высшей мере наказания в первую очередь тех, у кого могли быть родственники за границей: корейцев, евреев, поляков, румын,  немцев, эстонцев и т.д. Это были выходцы из Юго-Восточной Европы, Центральной Азии и Дальнего Востока, по самым разным причинам оказавшиеся в казахских степях, все они имели советское гражданство, но подозрений с них это не снимало.

Академик М.К. Козыбаев, анализируя «расстрельный список» по Кустанаю, обращает внимание на причины выбора субъектов для репрессий. Так, в списке значатся фамилии двух портных городской «артели 1 мая»: Авербуха Рувяна Нисеевича, 1915 года рождения (всего 23 года), и его земляка Хаюта Менделя Бершковича, 1913 года рождения. Юноши только начали трудовую жизнь, а их приговорили к высшей мере наказания за шпионаж. Единственным основанием к такому приговору послужило их место рождения – Бессарабия. Арестован и приговорен по ст. 58-10 к высшей мере наказания тройкой УНКВД по Кустанайской области 28 ноября 1938 г. Лаврентий Осипович Солонов, малограмотный плотник Костанайской психбольницы. Академик ставит закономерный вопрос: «Неужели карательные органы советской власти полагали, что он вел антисоветскую деятельность среди душевно-больных людей»?!

Таким же образом были осуждены за шпионаж и расстреляны переселенные из Посьетского района Дальнего Востока –  Иван Сен-Хо, Хен-Ен-Та, Цой-Ен-Ун, Цой-Дек-Сун, Цой-Ен-Тон, Цой-Кен, Цой-Хен-Шун, Цой-Чон-Др, Цой-Хан-Себ.  Для депортированных корейцев обычным стало обвинение – «японский шпион», они   в первую очередь подвергались репрессиям и среди национальных меньшинств в Кустанае их чаще всего приговаривали к «ВМН-расстрелу». Официальным поводом служило обвинение в шпионаже в пользу врага – империалистической Японии. В областном музее хранится дело расстрелянного по ложному обвинению в 1938 году Ким Мен-Му, преподавателя японского и корейского языков оперативных курсов управления погранвойск Дальневосточного округа (реабилитирован в 1959 г.).

Среди репрессированных лидеров Алаш-Орды были наши земляки, жизнь которых непосредственно связана с историей Кустаная. В «расстрельные списки» вошли имена таких выдающихся лидеров казахского национально-освободительного движения, видных казахских просветителей, общественных деятелей, как Ахмет Байтурсынов и Мыржакып Дулатов. Их имена присвоены ведущим вузам Костаная в наше время. Знаменитый казахский писатель, поэт, журналист Беимбет Майлин в 1923 г. был редактором газеты «Новый аул» в Кустанае.

В эпоху Большого террора шла проверка людей на стойкость характера, многие не выдерживали, но первые лица, руководители облисполкома и обкома партии повели себя достойным образом, не стали перекладывать вину на своих товарищей, даже сами себя оговаривая, подписывали протоколы с признаниями в контрреволюционной деятельности. Так, доказательством «вражеской деятельности врага народа Курманалина» стала защита им «уже арестованных контрреволюционных националистов – Измайлова, Жаманкулова, Удербаева и других». В областном историко-краеведческом музее в свободном доступе хранятся подробные протоколы допроса второго секретаря обкома партии Ерембека Курманалина. Он был арестован НКВД 31 июля 1937 г. В «расстрельном списке» указано: «родился в 1899 г., Восточно-Казахстанская обл., Бешкарагайский р-н, с. Семиярский; казах; образование неполное среднее. Приговорен: выездная сессия коллегии Верховного суда 28 февраля 1938 г., обв.: 58-10, 58-2, 58-11, 58-7 УК РСФСР. Приговор: ВМН». Реабилитирован был только в 1993 г. Генпрокуратурой РК.

Курманалин обвинялся в том, что он, как «один из руководителей подпольного центра Кустанайской националистической организации, связанной с троцкистами и правыми», якобы созвал на II областной партконференции в мае 1937 года совещание членов актива организации. Членство в этой несуществующей организации было приписано многим руководящим партийно-советским работникам города.

В 1937 г., на июльском пленуме обкома партии, несмотря на звучавшие обвинения, «выступивший на пленуме первый секретарь обкома Кузнецов» взял под защиту своего второго секретаря Ерембека Курманалина. Как глава той самой «тройки», он в сердцах бросил в адрес партийцев, членов пленума: «Надо поменьше здесь болтать, а побольше у себя в районе делать». Результатом этого выступления через год стало заведение очередного дела на самого Н.С. Кузнецова, который (уже оказавшись на работе в другой области) был все-таки арестован и осужден на 10 лет лишения свободы. Вот так действовала машина репрессий: чтобы неповадно было защищать врагов народа, даже если они твои ближайшие сподвижники. Все-таки были коммунисты старой большевистской закалки, которые сохраняли честь и достоинство, несмотря на всеобщую вакханалию в падении нравов и кризис былой революционной чести.